Только этот мужчина - Страница 26

— Замечательная идея. Тайны сплачивают людей.

Конечно, он был прав. Хотя иногда те же тайны и разделяют их. Когда они возвращались домой, Палома все думала, что придет время, и она узнает, какая из тайн победит: та, что прежде, казалось, разделяла их, а на самом деле связала неразрывно, или та, что мешает ей доверять Джону.

— Ты весь день какая-то тихая, — заметил Джон вечером после ужина, когда девочки, полные впечатлений, отправились спать.

Палома кивнула, избегая его взгляда. С тех пор как она согласилась выйти за него замуж, они не спали вместе. Несмотря на то, что притяжение между ними возрастало день ото дня, ни он, ни она не предпринимали к этому попытку.

Джон принялся рассуждать:

— Когда мы поженимся, тебе, возможно, захочется кое-что переменить в доме. Если тебе понадобится помощь, мы можем обратиться к одному отличному декоратору — Лиз Синклер. Она известный мастер и должна тебе понравиться.

Палома кивнула.

— В доме многое надо бы обновить, как и в саду, — заметила она.

Взгляд Джона упал на фотографию Анны.

— Этот портрет ты также можешь убрать подальше.

— Не глупи, — грубовато ответила Палома.

Джон предложил это ради нее или же не мог допустить присутствия Анны, пусть даже умозрительного, когда приведет в дом другую женщину?

— Я думаю, это было бы несправедливо по отношению к детям, — добавила она.

Позже, уже в своей спальне, она внушала себе, что надо перестать сходить с ума из-за Анны. Палома, похоже, была недалека от ненависти к ней, потому что Джон и дети любили ее.

Мать порадовалась бы, узнав ее мысли. Хотя Анна немало помогала и ей, все же Евгения ревновала к ней дочь и считала, что ее шарм — это прикрытие злой натуры, вертящей людьми и обстоятельствами ради своей выгоды.

— Если бы моя мать научила меня вовремя натягивать вожжи, как ей советовала тетя Мэри, — говаривала Евгения, — я бы заставила твоего отца жениться на мне. Но я поступила так, как подсказывало мне сердце, и посмотри, к чему это привело.

Если она поддастся обстоятельствам, которых нельзя изменить, то закончит, как и мать, несчастной и обиженной, не в силах признаться себе, что сама виновата во всем. Так думала Палома, лежа в кровати.

Теперь она жалела мать. Все, к чему Евгения стремилась, пошло прахом. Оставленная дочерью, которую она, впрочем, и не любила. Жизнь, потраченная на борьбу с непреодолимыми проблемами. Беременность Паломы, разбившая ее последние надежды. Когда Палома нашла работу в агентстве фотомоделей, мать не обрадовалась и этому. Она была неприятно поражена и даже раздосадована тем, что ее дочь, которую она так мало ценила, оказалась подающей большие надежды. Она смеялась над ней про себя и не верила в ее будущее, хотя особенно и не отговаривала. Контракт с японским агентством быстро перенес Палому в другое полушарие. Там она и узнала о внезапной и бессмысленной гибели матери. Она хорошо помнила тот трагический день и чувства, охватившие ее: горе, сожаление, замешательство.

Палома прилетела хоронить мать. Она оказалась единственной родственницей на траурной церемонии. Анна на ее письмо не ответила, лишь с нарочным были присланы цветы. Тогда-то Палома окончательно оставила надежды когда-либо увидеть кузину, потому что решила, что Джон обо всем ей рассказал. Разрыв с Анной убивал ее даже больше, чем смерть матери.

Похороны были скромными. Речи говорили люди, едва знавшие покойную. Друзей у Евгении не было.

Добра она нажила немного, имела только самое необходимое. Дочь нашла маленькую шкатулку, в которой хранилось ее свидетельство о рождении с записью «неизвестен» в графе «сведения об отце» и связка писем, написанных незнакомой рукой. Поискав подпись и обнаружив вместо нее только букву «Ф», она сожгла их.

Жизнь матери — плохой пример для подражания, думала теперь Палома. У меня все будет по-другому. Я люблю своих детей, и хотя мне никогда не стать такой совершенной женой для Джона, какой была Анна, я буду его очень любить. И сама построю свою жизнь, чтобы в конце ее мне не было одиноко и тяжело.

Свадьбу решено было играть скромно, но все же собралось порядочно народу. Дальние родственники и близкие друзья Джона заполнили маленькую белую церковь. К счастью, мать Анны находилась в Англии; поэтому одной трудностью для Паломы было меньше. Ей удалось стать женой Джона раньше, чем пришлось встретиться с родственниками, которые могли ее плохо принять.

Она немного побаивалась разговора с Мартой Стерн. Ей было не все равно, как отнесется к новости старая домоправительница, но опасения оказались напрасными.

— Это замечательное решение всех проблем! — с воодушевлением поддержала ее Марта.

Палому слегка задели эти слова, хотя они и были сказаны вполне доброжелательно. Конечно, они с Джоном руководствовались множеством практических соображений, но было и другое. То, что окружающие могли рассматривать их брак столь однобоко, расстраивало Палому.

В целом свадьба удалась, и все остались довольны.

Поздно вечером, когда гости отправились по домам и девочки легли спать, Джон и Палома остались одни. Они решили побыть дома, хотя Джон поначалу и предлагал провести пару дней в гостинице в Окленде.

— Думаю, это расстроит девочек, — объяснила свой отказ Палома.

— Да, пожалуй, ты права. Ну, ладно, тогда в августе мы отдохнем на Фиджи.

Поднимаясь по лестнице, Палома думала, правильно ли она поступила. С тех пор как она согласилась на предложение Джона, он стал для нее еще загадочнее, чем раньше. Но так или иначе, что сделано, то сделано!