Только этот мужчина - Страница 34

— Ты заметил, — шепнула Иден своему помощнику, — что у новорожденных волосы такого же цвета, как и у их сестер?

— Ну и что же?

— Ничего, просто мне показалось это забавным.

Но если девочка, что повыше, не дочь Паломы, то я готова съесть свою прелестную модную шляпку, подумала Иден.

— Тебе многое кажется забавным, — весело отозвался помощник.

Она пожала плечами. Что бы ни происходило раньше в их жизни, сейчас они стали одной большой дружной семьей. Девочки, видимо, обожали Палому и не скрывали своего умиления при виде братьев.

— Ты будешь еще рожать? — спросила Иден час спустя, когда они с Паломой уединились.

— Нет. Врачи сказали, что у меня может снова родиться двойня, и мы решили, что четверых детей нам достаточно.

— Да, пожалуй, детка, — отозвалась Иден хрипловатым голосом. — Лучше не испытывать судьбу. Прими мои поздравления. Я думала, что ты сошла с ума, когда решила бросить работу, но теперь я тебя понимаю.

Палома поймала взгляд Джона. Он приподнял свой бокал, приветствуя дам, и двинулся к ним через всю комнату. Сердце ее затрепетало. Она так любила его! Каждый прожитый год умножал ее счастье.

Поздно вечером, когда девочки уже лежали в постелях, она зашла, чтобы поцеловать их на ночь. Они были изумительными хозяйками и нянюшками этим вечером. Когда Палома показалась в дверях, обе девочки лукаво переглянулись.

— Давай, Виола, спроси лучше ты, — сказала Лавиния, сидевшая на краешке сестриной кровати.

— Спросить? О чем?

Странно было видеть на лицах дочерей одинаковое выражение тревоги и возбуждения. Некоторое время обе молчали, но потом Лав выпалила:

— Мы хотим знать — ты наша настоящая мама?

Наступила тишина. Лав закрыла рот ладошкой, и ее зеленые глаза, такие же, как у Паломы, расширились от ожидания.

— Да. Я ваша мама. — Голос Паломы оставался спокойным, хотя сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— А папа — наш настоящий отец?

Палома кивнула.

— Тогда это означает… — Виола остановилась.

Присев к ним на кровать, Палома рассказала все, что случилось, опуская, однако, некоторые подробности. Обе девочки были смущены.

— Это похоже на сказку, — воскликнула Лав. Только слишком много совпадений, подумала Палома и улыбнулась.

— Да, — сказала она вслух, — и как в сказке, у всех, кроме вас, была тайная вина, и все много страдали.

Девочки понимающе кивнули.

— Ты не будешь против, если мы станем называть тебя мамой? — внезапно спросила Виола.

Но Палома покачала головой.

— Не стоит. Вы знаете, кто вырастил вас. Это имя принадлежит Анне по праву.

Палома на секунду задумалась и потом спросила:

— А как вы догадались, что я ваша настоящая мама?

Сестры обменялись хитрыми взглядами, и затем Виола сказала:

— Потому что у наших братишек такие же, как у нас, волосы. И еще потому, что хотя я и похожа на мамину фотографию, но еще больше похожа на тебя. А у Лав твои глаза. Все совпадает. Еще миссис Макмиллан сказала сегодня, что у меня твое телосложение.

Лав вспыхнула.

— Давно-давно я вошла в твою спальню, когда ты была в душе, и увидела на тумбочке медальон. Я заглянула внутрь и нашла там локоны. Мне было стыдно, что я взяла чужое без спроса, и ничего не сказала тебе. А когда родились братишки, я вспомнила про это.

— О, я понимаю. — Палома сняла медальон и открыла его. Она держала его так, чтобы обе девочки могли видеть два прекрасных рыжих локона точно такого цвета, как у братьев.

— Это наши? — спросила Виола.

Палома кивнула.

— Да. Я срезала их с ваших затылков, когда уходила из родильного дома.

— Почему ты не сказала папе, что мы родились у тебя?

Это был сложный вопрос.

— Как я могла? Он любил Анну, и она любила его. То, что случилось, было ужасной ошибкой. Я не хотела разбить сердце вашей маме, хотя если бы знала, что у нее не может быть детей, я бы, наверное, сказала ей. Оставить вас у себя я не могла. Я была слишком молода, глупа и бедна. И я отрезала ваши локоны и плакала потом над ними, пока хватило сил.

Она не знала, что на ее лице появилось отчаяние тех времен, но Лав подбежала к ней и крепко обняла руками ее колени.

— Ничего, ничего, — утешала она. — Не плачь. Все к лучшему. Разве не так?

Виола тоже выбралась из-под простыни и молча прижалась щекой к лицу Паломы.

Палома вздохнула и стала искать носовой платок. Она пережила такие душевные муки во время этого разговора…

— Ни я, ни ваш папа не виноваты в этом. Хотя, к счастью, все закончилось благополучно.

Лав улыбнулась.

— В отличие от волшебной сказки, у нас нет сварливой ведьмы-мачехи.

Позже в своей спальне Палома рассказала Джону об этом разговоре.

— Они решили никому ничего не говорить, — сказала она, в то время как он расстегивал «молнию» на ее платье. — Девочки стесняются задавать слишком много вопросов, потому что чувствуют, что это наш с тобой секрет. Хочется, чтобы наши сыновья выросли такими же чудесными, как их сестры.

— Уверен, так и будет. — Джон поцеловал ее в шею. — Твой отец и мачеха довольны?

— Да, мне кажется.

Когда они были женаты уже год, Джон настоял на том, чтобы Палома встретилась со своим отцом. К крайнему своему удивлению, она узнала его: видела на похоронах матери.

— Это я должен был разыскать тебя, — сказал он при встрече, — но не сделал этого, чтобы не огорчать жену, которой и так доставил немало страданий. Я понимаю, ты должна презирать меня.

Но умудренная жизненным опытом, Палома и не думала презирать его.